ольше 30-ти лет, с конца восьмидесятых годов, слушаю радио Свобода. И 20 лет там идет передача писателя Анатолия Стреляного – «Ваши письма». А так как писем сотни, а может быть и тысячи, то неизбежно найдешь там и как будто свои. Свои, хотя и никогда не писал ничего подобного.  

Собственно Анатолий Стреляный соединяет письма, так как вопросы одних становятся ответами других, стыкует их, так сказать. Сейчас на сайте есть большой аудиоархив, который можно послушать, если бы было время когда. Ведь столько не переслушано музыки, но я как всегда, отвлекся.

Вот, например, мы часто спорим со своим другом по поводу правильности речи. Меня раздражает, когда говорят «ложить»,  «бежи», и другое. И я его, иногда, очень конечно редко, поправляю. Ну, вот почему-то это мне очень не нравится, вот такой педант-филолог. Что в свою очередь раздражает моего друга. По этому поводу у нас всегда спор – он, говорит, мол, какая разница, это все условно, наборы звуков, главное, что все понятно, донести информацию.  

Я с этим согласен, что донести, но что-то меня все-таки коробит. Друг говорит, что, вот, когда надо, он говорит правильно. Но дело ведь в том, что точно также говорят и дети, копируя взрослых. Получается, что это уже не только твое личное дело. Однако споры наши на этот счет не заканчиваются и по сей день. 

В молодости я был знаком с парнем из Перми, как он говорил, хотя я знал, что он был деревенский.  Довольно умный и толковый парень, я думаю, что у себя в деревне он был первым. Так вот он говорил – «обутка» - имелось в виду обувь, обувка, на худой конец. А знакомый чеченец откровенно высмеивал его – Бардин-обутка. А все потому, что так говорили родители Бардина.

Ну ладно, говорю я своему другу, Бардин колхозный парень, ему можно, но ты-то цивилизованный, выросший в Казахстане, слышащий с детства только правильную речь по радио и телевизору, а туда же – «ложить»…

У нас все национальности говорят исключительно правильно и литературно. Лишь носители языка могут грешить, ибо копируют ошибки своих родителей, которые, в свою очередь, нахватались от бабушек-дедушек (которые, возможно родом из России). Все остальные научены языку по книгам и школе. Так то.

Интересно, что будучи еще в 80-х годах в Москве, мы удивлялись косноязычности местных – студенты говорили «ехай» – и мы, алмаатинцы, смеялись. 

И тут на радио Стреляному пишет парень по этому же самому случаю. И Стреляный находит слова, которые я не мог найти. Речь – это одежда, по которой тебя встречают, хочешь ты этого или нет. Это - то клеймо, та печать, которая тебя характеризует. Или молчи, сойдешь за умного.

Другой случай. Опять неожиданно пришел ответ из передачи журналиста Анатолия Стреляного. Респондент пишет, что не может понять, как его друзья, которые и грамотные, и интеллигентные, и прекрасные во всех отношениях ухитрились превратиться в патриотов Великого Ватного мира. Каким немыслимым образом они сумели стать  такой кучей  навоза.

Одно время и я недоумевал по этому поводу. А Стреляный в ответ приводит письмо другого дяденьки, где тот пишет - а вспомните, задумайтесь, может когда-то, в каком-то разговоре, у ваших тех распрекрасных знакомых проскальзывал какой-нибудь анекдот про евреев, какая-нибудь фраза про "хохлов", "чурок" и что-то в этом роде.

Было что-нибудь в их действиях или поступках – какие-то насмешки, приколы или еще что. То есть у человека уже было заложено внутри все. 
Ладно, это где то там, в России или еще где. Жизнь в той среде ни для кого не проходит даром. Но у нас, здесь на нашей среде, которая почти как в некоторой степени такая разнообразная и пестрая америка – и у выходцев отсюда, оказывается, такое превращение, а скорее выявление, проступание изнутри,  тоже возможно. 

И тут у меня отчетливо всплывают эпизоды далекого прошлого – да, все так и есть. Два моих знакомых с детства, оба уехали давно и уже тогда, при зжизни здесь, изначально считали себя отрезанными, временными. И вот как это проявилось позже. Один мой знакомый, приезжая, между делом сетовал, что такие вот наши красивые места, достаются этим местным, не таким достойным, как он сам. И это он говорил мне, прекрасно зная меня. Другой, с детства очень юморной, с юмором, сожалел, что не все здесь у нас вокруг такие умные как японцы, хотя внешне похожи. И это дети из интеллигентных семей, родившиеся здесь, не дети простых работяг.

Эти слова отчетливо звучат у меня в голове, как символ  шовинизма. Вот так, ребята, думаю, вы узнали бы себя, если бы когда-нибудь смогли прочитать эти строки.

Третий случай, который подтвердился Стреляным. Пишет дедуля, который заметил за своими тремя знакомыми молодости такую метаморфозу – были, мол, такими распутными, неразборчивыми в связях  особами, а сейчас стали такими ярыми патриотками. Такими  остервенелыми патриотками, как ужас. А в другом письме ему ответ – а это как раз та природная энергия, которая раньше шла на «распутство» теперь и идет на "путство" - путриотизм, такой, мол, выход у нее теперь.

И у меня в жизни, на далекой орбите,  как раз встречались две именно такие особы  (сразу пришли мне на ум, как пример). Но вот я лично как-то сомневаюсь. Что-то тут не чисто. А что, из бывших тихоней такие отмороженные бабки разве не получаются? А вот примеров у меня не нашлось. Может у вас есть?